мой очередной бредовый рассказ. сюжета нет, есть только эмоции.
читать дальшеЯ стою на четвертом этаже своего дома возле окна. Обычный девятиэтажный дом, грязный подъезд, захламлённый банками из-под пива подоконник - видимо, недавно здесь опять тусила развесёлая компания. В одной руке медленно тлеет сигарета. Другая рука сжимает наполовину опустевшую банку "Джин-тоника". Хорошая это вещь - круглосуточные магазины.
Грязное окно, слегка треснувшее. За окном - ночной весенний город. Хотя как сказать - весенний. Весенний - это только по календарю или только в полдень, когда солнце немного начинает пригревать, когда из-под снега наконец-то можно различить серый твердый асфальт вместо белой скользкой корки льда. А ночью - что весна на улице, что зима - не отличишь. Там всё ещё лежит снег. И дует откуда-то...
Половина третьего ночи, а с улицы иногда начинают доноситься весёлые голоса очередной пьяной компании. Неудивительно - завтра выходной. Отчего же не погулять?
Смотрю на тёмный город, затягиваюсь сигаретой, делаю глоток из банки. Тоскливо. Одиноко. Холодно. Тихо. А мне всё равно...
Вдруг слышится какой-то звук - кто-то поднимается по лестнице. Поворачиваю голову - по ступенькам с трудом поднимается старушка-соседка, живущая этажом выше.
- Бабушка, вы откуда идёте в такое время-то? - голос такой, какой он обычно бывает: ровный, спокойный, равнодушный. И лицо ничего не выражает, только бровь удивленно приподнимается.
- Из магазина, доченька, - бодрым голосом отвечает старушка, показывая пакет. - Вспомнила, что днём молока купить забыла...
Ну что с неё взять? Бабушке уже седьмой десяток лет...
- Вас дома не хватятся, бабушка?
- Возвращаюсь уже... А сама-то, молодая, что стоишь опять тут? Что опять в окне этом грязном увидела?
- Ничего, бабушка, грустно просто. И не спится.
- Ну как знаешь, дочка. Ну уж гуляла бы тогда с кем-нибудь, всяко лучше, чем в подъезде сыром стоять и травить себя гадостью этой сигаретной...
Старушка поднимается дальше. Пару секунд смотрю вслед - а потом опять устремляю взгляд в окно.
Оставьте меня одну, пожалуйста. Хватит тут ходить. Я так тоску прогоняю, не понятно, что ли?
Опять шаги. Поднимается девушка. Она с испугом бросает на меня взгляд. Замечает, что на маньяка-насильника я не похожа, отводит глаза и топает себе дальше.
Не помню, что за девчонка. Кажется, с восьмого этажа.
Бросаю докуренную сигарету на пол, достаю другую. Пока прикуриваю, опять смотрю в окно.
Неправильная какая-то стала весна. Раньше она была совсем другой. Раньше весна - это какое-то странное чувство новой жизни, вдохновения, когда невольно на душе тает зимний лёд, уступая место теплу. А сейчас весна стала как будто другой. Лёд не душе так и остался, таять не хочет никак, вместо вдохновения - апатия, вместо чувства новой жизни - печаль. И жуткая тоска по прошлому, по всему тому, что было и ушло. Умерло. Вот так просто. Было - и вдруг его не стало. Оно превратилось в прошлое, в то, что можно вспомнить, но уже не вернуть никак. И прошлое не вызывает радостной улыбки вместе со светлой печалью, оно вызывает только противную тоску, которая раздражает постоянно. Тоска поселилась внутри, боишься сделать чуть что-то не так - и она зашевелится и начнет щемить ледяную душу. И боишься наткнуться на что-нибудь, что напомнило бы тебе прошлое, ибо напоминание о прошлом пробуждает эту неискоренимую тоску.
Тоска - это как болезнь. А лечения что-то не придумали.
Потому приходится лечится старыми проверенными средствами: сигаретой, алкоголем и созерцанием ночного города из окна грязного подъезда. Можно, конечно, спать пойти, на утро тоска не такая сильная, как вечером, но последнее время и сон уже не помогает. Он только заглушает тоску, а тоску надо не заглушать, а искоренять.
Постепенно допиваю "Джин-тоник", ставлю пустую банку на подоконник, тем самым дополняя и без того устроенный там натюрморт из пивных ёмкостей. А симпатично смотрится, однако.
Зачем это всё? Зачем я уже несколько недель подряд каждую ночь выхожу сюда, выкуриваю полпачки сигарет, смотрю в окно, как будто пытаясь найти ответ на мучающие меня вопросы. Вот только ответ я не ищу. Искала бы - давно бы нашла. Я как будто просто стою и перевариваюсь в собственной тоске, которая в очередной раз выигрывает у меня бой.
Запах сигарет напоминает лето, самое начало лета. Я не знаю, почему, я не знаю, как могут быть связаны между собой курево и лето. Но у каждого ведь свои ассоциации.
Я люблю этот запах сигарет, потому что люблю лето. И потому что летом тоски не бывает.
Впрочем, я ещё не знаю, что будет теперь. Может так случится, что тоска, родившаяся осенью, пережившая зиму и превратившаяся в тоску весеннюю, станет тоской летней. Печально, очень печально.
Это так глупо и это так бессмысленно - пялиться в окно на город с четвертого этажа. Можно выйти на улицу и посмотреть на звезды, думаю, их сегодня должно быть видно. Но звезды - подруги тоски, они теребят её внутри меня. Потому здесь, в этом подъезде лучше... Спокойнее.
Достаю полупустую пачку сигарет. Бросаю на пол. Это уже стало каким-то ритуалом или обрядом - я каждую ночь говорю себе, что больше не буду курить. А следующей ночью опять дохожу до маленького круглосуточного магазинчика, покупаю всё то же самое, что и прошлой ночью: пачку сигарет и банку "Джин-тоника". Продавцы меня уже скоро определенно запомнят.
Пора домой. Спать. У меня впереди будет ещё много таких вот ночей. Одиноких и глухих, полных алкогольной отравы, полных грусти и этой осточертевшей тоски.
Пока что-нибудь не изменится.