Москва — Алтай на двух УАЗах и ШевиНиве. День 10: плато Укок. Возвращение в Кош-Агач.

[svchost]

День 10.
13.07.2015
Перевал Теплый Ключ – плато Укок – перевал Теплый Ключ – Кош-Агач

Проснулись в 6 утра. На машинах и траве обнаружили иней. Половина нашей компании ночью замерзла. Кажется, температура воздуха опустилась ниже ноля.
Стандартно потратили 2 часа на завтрак и сборы. Знакомая горная погода традиционно радовала своим контрастом: под солнцем было ужасно жарко, а в тени – ужасно холодно.

Собрали лагерь и выехали в 8 утра. Поднялись на пригорок, где находились аилы, нас поймал местный хозяин аилов, мы воспользовались возможностью и традиционно расспросили его про всякую всячину. Он рассказал подробнее про дорогу на Укок и тропинки на самом Укоке, заодно подтвердил нашу догадку, что Шнивка туда не пройдет, вспомнил парочку историй про то, как кто-то утопил на Укоке машину и ее потом оттуда возвращали Уралом. Как и планировали, оставили Шниву на территории аилов, загрузили в нее все ненужные вещи (поскольку ехали на Укок только сегодняшним днем), взяли обед и самое необходимое, загрузились вдесятером в два УАЗа и поехали.
В 8:30 мы выдвинулись на перевал Теплый Ключ, ведущий на плато Укок.

Нам говорили, что самая тяжелая часть перевала – это, собственно, подъем туда от источников. Так и оказалось. Это была дорога, состоящая, в основном, из камней и булыжников, при этом она шла круто вверх...
Камни кидались в мост.
Камни втыкались в колеса.
Камни пытались скрести кузов.
Камни пытались достать до баков.
Камни, камни, камни...
Подъем в несколько километров до вершины перевала, который занял один час и сорок минут на первой, очень редко второй пониженной передаче...
Долго, муторно, медленно, тяжко...
...и невероятно красиво.
Такая красота целиком и полностью способна проникнуть в душу только в сочетании с трудностями.
Когда немного страшно - неверное действие водителя или ошибка штурмана приведут к удару в крышку картера моста и убитому дифференциалу. Когда очень восторженно - потому что вокруг невероятной прелести виды. Когда ты счастлив - потому что рядом свои люди, и это - наша команда, которая дружно преодолевает этот крутой подъем. Когда ты бегаешь вокруг машины, чтобы выбрать наилучшую траекторию движения. Когда высаживаешь из машины пассажиров, чтобы она шла легче. Когда виртуозно трогаешься с одного сцепления, чтобы проехать вперед заданные штурманом сантиметры - и не больше. Когда машине тяжело, она дымит, она отказывается ехать, но ты договариваешься с ней, веришь в нее, говоришь, что все будет хорошо, и машина тебя слушается и преодолевает очередной участок, усеянный булыжниками. Когда ты тут, среди склонов и гор, под высоким голубым небом, дышишь воздухом, наполненным самим ощущением этого далекого от цивилизации места.
Это красота трудностей. Красота тяжелой дороги. Красота камней, пытающихся повредить агрегаты машины. Красота гор, которые тысячелетиями стоят здесь и взирают на возню живых существ.
Это - перевал Теплый Ключ. Дорога на Укок. В Зону Покоя на Алтае.








Это - моя самая любимая фотография из всех сотен фотографий, привезенных с Алтая. Вперед, навстречу горам. Несмотря ни на какие трудности. Ради этого кадра уж точно стоило ехать в такую даль!


Небольшие камушки на нашем пути.



И пейзажи. Невероятной красоты пейзажи. И вокруг - никого. Только мы, горы и перевал.






Определенно, я это одобряю!


Тяжело, муторно. Но оно того стоит.


Особенно, если все получилось.


Некоторые участки машины едут налегке, а пассажиры идут пешком.


Кусочек дороги в приближении. Здесь, правда, камушки совсем маленькие.


Вид из салона автомобиля. На фотографиях, как всегда, все выглядит не особо страшно. Что ж... Зато я помню, какие чувства были у меня, когда машина задирала морду вверх и, пока штурман что-то смотрел, я стояла и надеялась лишь на ее тормоза! На фото, конечно, не самые плохие участки.



Разъезжаться со встречкой было крайне тяжело, нам повезло, что она попалась только пару раз, да и в тех местах, где дорога была немного шире.

Моей машине было настолько тяжело, что – представьте себе! – мой дизель прогрелся до рекордных 90 градусов. Это невероятно и, кажется, первый раз в его жизни. Что меня напугало, так это то, что температура не думала идти вниз. Я стояла на холостых с задранной вверх мордой, а двигатель как будто не планировал остывать. Пришлось включить печку, чтобы случайно его не перегреть. Это помогло, дизель остыл и в дальнейшем на подъеме больше 80-82 градусов не грелся. А поскольку жарило солнце, мы сняли с Хантера все 4 надставки, чтобы продувался салон, т.к. 5 человек в машине под солнцем – ну, это немного баня. В итоге, впервые в жизни у Хантера случился двухзонный климат-контроль: стало холодно – сунулся под печку, стало жарко – высунулся в отсутствующее окно.

Потом мы добрались до вершины перевала. Пропустили вперед Урал, который уже давно ехал за нами на некотором удалении. Смущался, видимо. Понимал, что мы быстрее ехать не можем, но и его пропустить вперед никак не получится - дорога слишком узкая.
Вот она, машина, которая чувствовала себя здесь, как на асфальте.


Дорога перестала идти вверх и вышла на относительно ровную поверхность.




На вершине перевала нас встретило голубое озеро. Восторг, самый настоящий! Мы поднялись на довольно тяжелый перевал Теплый Ключ и даже оставили машины живыми.
Вот такое озеро на вершине Теплого Ключа. Спокойная гладь воды в окружении гор. На вершине ты переживаешь особые эмоции - и красоту реальности, и ощущение, что наиболее тяжелый участок дороги позади, и чувство, что ты смог и что ты здесь. На отметке 2900 метров. Впервые - не пешком, а на автомобиле.



Пешком я забиралась и на 5 километров, однако отметка в 2,9 - это мое новое достижение, ведь я впервые оказалась на такой высоте на своей машине, заехав сюда по довольно сложной дороге.
Теперь и мой УАЗик познакомился с видами снежных вершин.


Хантер и Патриот на Теплом Ключе.


Естественно, общее фото нас и машин. Мы здесь. На вершине возле озера, среди гор. Как же здорово, когда задуманное осуществляется.


Просто Леся. И просто горы вдали.


Сполна насладившись чувствами на вершине, мы двинулись дальше.


А дальше дорога была в разы проще. Да, первая-вторая пониженная, реже первая-вторая прямая передачи. Да, камни. Однако такого ужаса, как был в начале перевала, практически не встречалось, хотя камни периодически продолжали пытаться приехать в мост, в кузов, в баки.

С вершины перевала шла дорога в виде многополосного хайвея.


Дальше она вновь превращалась в узкую тропинку вдоль склона.






Про пейзажи говорить бессмысленно. Слова закончились.



Мы спустились с перевала. По правую руку от нас внизу раскинулась долина, вдоль которой и побежала тропка.
Еще одна моя любимая фотография. Хорошо показывает масштабы тамошней красоты. Мой маленький УАЗик и эти огромные горы. А видите дорожку, которая уходит дальше и дальше, петляет вверх и вниз? По ней мы ехали дальше, на Укок, который находился совсем рядом - воооон где-то за тем холмом.
Фото можно назвать "Добро пожаловать на плато Укок".


А потом мы выехали на плато Укок.
Еще Хасан говорил нам, что Укок - это большое высокогорное болото. Что ж, дороги на Укоке были именно такими - вода, грязька, заболоченность.




Итак, мы попытались ехать дальше. Свою самую большую ошибку за все годы владения УАЗом я совершила возле водяной ванночки. Рядом с ней был объезд, я решила, что нормальные герои всегда идут в обход (тем более, что по ванночке не смог бы проехать Патриот). Приключения! Мы на внедорожниках! Ничего не надо бояться! НЕ ПАНИКУЙТЕ, ребята, я точно знаю, что надо делать!
Я включила вторую пониженную, взяла небольшой разгон и нырнула в довольно продолжительную грязевую колею...
В общем, да, на данный момент это моя самая большая ошибка в управлении дизельным УАЗом. Что на меня нашло, понятия не имею. Натурально помутнение рассудка, не иначе.

Как сказал Патриот, наблюдавший со стороны, Хантер подпрыгнул в колее так, как нормальный автомобиль прыгать вообще не должен. Экипаж Патриота смотрел на меня большими круглыми глазами и не верил им. Никто не знал, что мосты способны так артикулировать, а машина так мчаться вперед.

В этот момент в моем Хантере Саша прилетел головой в потолок, меня и Ильмира спасли ремни безопасности, в салон через снятые надставки полетели комья грязи, способные убить мелкое животное... описать это сложно.
Просто скажу, что после одной этой грязевой колеи машина была грязной по крышу, новый задний бампер загнулся вверх к небу, а двигатель начал издавать такой звук, как будто что-то случилось с выхлопом... Но о выхлопе потом. Предполагаю, что в какой-то момент я хорошо приложилась задним бампером и, соответственно, резонатором об землю и вся выхлопная система сработала, как один длинный рычаг (вмятину на резонаторе от рамы мы обнаружили уже в Москве).
Собственно, зачем я рванула в колею ходом, я не понимаю до сих пор. У меня же дизель, я могу себе позволить ездить медленно и неспешно. Помутнение рассудка, не иначе. Или... или Укок не захотел пускать дальше.

Патриот за мной проехать не смог, застрял. Подъехала, вытащила его. Только тут до меня дошло, что Патриот едет на лысой шоссейной резине. Но хвататься за голову было поздно. Ведь на Укок мы уже приехали.


Что может быть прелестнее, чем таскания машины на веревке посреди гор в болоте?


Где-то там же мы обнаружили в луже чей-то подмосковный номер от автомобиля. Поскольку живых душ не наблюдалось от нас в радиусе нескольких десятков километров, мы решили забрать номер с собой и, по возможности, в дальнейшем отыскать владельцев.

Проехались чуть дальше, преодолели небольшой брод через какую-то речку.



Затем снова была какая-то небольшая лужа и грязь, потом снова лужа и грязь, дальше вновь увидели лужу поглубже и грязь погрязнее. Экипаж Патриота сказал, что он больше никуда не поедет – у него слики вместо колес и, вообще, зачем гробить машину по этой грязи и какая великая цель всего этого.
Я спросила, тогда какого черта мы вообще сюда приехали, как будто я не говорила, куда мы едем и чего нам надо ожидать. Патриот вновь спросил о великой цели всего этого мероприятия, указав, что у Хантера тоже, кажется, проблемы с тем, что дым идет из-под капота, а не выхлопной трубы. От великого скандала нас уберегла Леся, сказав, что Патриот пусть остается здесь и делает обед, а желающие на Хантере проедутся немного дальше и посмотрят всякие красивые пейзажи чуть дальше Патриота, но скоро обязательно вернутся и сильно далеко уезжать не будут.

Патрик съехал с основной дороги и остался стоять в районе какого-то болота, откуда просматривалась погранзастава. Вряд ли это была Аргамджи, как я поняла, Аргамджи находится сильно дальше, а эта расположилась, считай, в самом начале плато, но на приличном удалении.
Патриот нашел более-менее твердую почву посреди болота.


Я проехалась немного дальше, нырнула еще в пару луж.


В целом, смысла ехать дальше в одну машину не было. Патрик мы, в любом случае, оставить одного не можем, да и у меня рассудок вроде перестал мутнеть, застрять посреди плато без подмоги в виде второго автомобиля, который до нас совершенно точно не сможет доехать, не хотелось бы.
Доехали до очередных красивых пейзажей. Дорога уходила дальше и манила к себе, но смысл...
Поэтому ограничились фотографированием.




Манящая вперед дорожка.


Мой Хантер посреди Укока. Ну что же... хотя бы так!



Кстати, вот за этим снегом потом радостно бегала Лена и восхищенно рассказывала о том, какой он классный, снежный и холодный, и как это здорово - встретить снег в июле.


Полюбовались открывшимся видом, развернулись и поехали обратно. К тому моменту, у меня пошел дым из КПП... кажется, Патриот в чем-то был определенно прав.
Вернулись на стоянку к Патриоту. Пока ребята делали перекус, мы с Лесей и Сашей полезли смотреть мой Хантер.
Во-первых, мы обнаружили, что центральный брызговик двигателя (такая металлическая пластинка) держится только на одном болту. Как давно выкрутились остальные, я не смогла сказать точно. Судя по тому, что их просто не было, они именно выкрутились и потерялись, их не срезало. У Андрея обнаружились болты именно такого размера, прикрутила брызговик на место, заодно спросила, а как поживает его такая же защита.
- А, так она, в итоге, все-таки потерялась, - радостно ответил Андрей.

Во-вторых, я обнаружила, что у меня закапал антифриз. Как давно он закапал, я тоже не смогла определить, однако сразу поняла, что капает с нижнего патрубка радиатора. Вспомнила, что доливала литр еще в Московской области, а еще литр – где-то на середине пути, после чего очень добрым словом помянула сервис, в котором мне меняли рулевые наконечники, а затем делали ГУР. Я ведь еще когда забирала машину, обратила внимание, что нижний патрубок явно трогали и мне это жутко не понравилось! Вот тебе и на, 4 с лишним тысячи километров – и он дал о себе знать! Ну, спасибо, что уж… Только добрым словом и поминать. Да и в добром слове смысла уже никакого – надо эту проблему решать, ведь до дома те же 4 с лишним тысячи километров в обратную сторону...

А, в-третьих, мы обнаружили то самое последствие прикладывания об землю в колее задним бампером и резонатором. Собственно, выхлоп начал у меня идти не из резонатора, а из-под днища, а иногда – из-под капота. Собственно, дым из КПП, вернее, из чехла рукоятки КПП – это тоже был выхлоп, который забирался под днище и оттуда просачивался в салон. Я протянула болты на стыке глушителя и приемной трубы, но это оказался не тот узел. И тогда мы залезли под капот и нашли поломку.
Между турбиной и приемной трубой у Хантера стоит еще одна деталь из чугуна – труба турбокомпрессора, это изогнутая буквой «г» труба. Вот именно она лопнула и отвалилась, когда вся выхлопная система сработала, как рычаг. Почему именно она, не знаю. Вероятно, потому что чугун, зараза, хрупкий - лопнуло самое слабое место выхлопной магистрали. Из образовавшейся дыры, естественно, и шел теперь выхлоп, двигатель работал со звуком прямоточного трактора, но что самое неприятное, этот выхлоп просачивался в салон.


Заглушила машину и впала в небольшое состояние уныния, пока Леся не позвала меня есть бутерброды с колбасой.

В какой-то момент мимо нас проехала та самая Тойота с нашими вчерашними собеседниками. Они тоже планировали покататься на Укоке одним днем. Спросили, как у нас дела, ответили, что дела так себе, но, в целом, все хорошо. Они покивали и умчались дальше.

Пока мы принимали пищу, Саша и Лена бегали по радиусу в паре километров от нас: собственно, Лена увидела снег, побежала туда, сгребла парочку комочков и принесла его нам, радуясь тому, что нашла снег в июле месяце. Саша же отправился пешком к погранзаставе. Когда он вернулся часика через полтора, он рассказал, что там живет сторож с собакой, охраняет 5-километровую зону границы с Монголией и он очень рад, что к нему пришла хоть какая-то живая душа в виде Саши. Попросил у Саши закурить, но, увы, в нашей компании из 10 человек не курил никто, о чем Саша сторожу и сообщил.
- Здесь так красиво, - сказал Саша сторожу.
- Здесь красиво? Да не, здесь не красиво. Красиво - это туда, - сторож махнул рукой вдоль дороги за холмы.
- А сколько туда?
- Да километров 20. А то разве здесь красиво? Да нет, а вот там, там да, там красиво.

Проведя некоторое время на плато, мы отправились в обратный путь. Вновь преодолели несколько грязевых засад и луж, один брод. Вновь выехали к грязевой колее, в которой Патриот сел, а я оторвала выхлоп. Долго ходили с Лесей туда-сюда и выбирали маршрут для Патриота. Наконец, выбрали.
Первой в грязь поехала я, за мной Патриот. В моих способностях и слегка спущенной грязевой резине, в принципе, никто не сомневался. Теперь я ехала неспешно и аккуратно, дизель отлично шел по грязи медленным ходом. Патриот поехал за мной.

Начало маршрута Патриот преодолел довольно неплохо. Он бодро шел вперед, кидая комья грязи. Смотрелся он просто великолепно, и в какой-то момент Ильмир, глядя на него, произнес пророческую фразу:
- Между прочим, очень хорошо идет!
Ровно с окончанием этой фразы Патриот провалился задними колесами и сел.

Сидящий Патриот. Я, кстати, проехала вот по этой грязи справа от него.


Что может быть лучше, чем проводить дни отпуска в горах посреди болота с лопатой и двухтонной машиной, севшей в очень грязной грязи? Лучше может быть только с двумя севшими машинами! Но до такого не дошло.
Фото из серии "Любимые позы УАЗоводов на лысой шоссейной резине".


Дальше была эпопея «ох, нелегкая это работа – из болота тащить Патриота». Учитывая, что тащить мне пришлось его по грязи и слегка подтопленной почве. Самое забавное было, когда моего легкого Хантера на рывковом тросу дергало, как на резинке, назад к севшему Патрику.

Мимо нас вновь просвистела Тойота с нашими вчерашними собеседниками – теперь они ехали обратно. ТЛК притормозила, понаблюдала – в этот момент я как раз выдернула Патриота из грязевого плена. Поняв, что у нас все хорошо, ребята на Тойоте отправились дальше, вновь помахав нам руками.

По оставшейся грязевой части я протащила Патриота на тросу, дабы не усугублять, и отцепила его от себя, когда мы выехали на твердую почву. А затем мы двинулись обратно на перевал Теплый Ключ.
Нас провожали снежные горы алтайской Зоны Покоя.


И вновь мы на перевале, вновь три часа на пониженной передаче. Вновь камни, камни, камни, камушки и булыжники. Вновь попытки удариться о камни мостом. В дальнейшем, Патриот сказал, что суммарно приложился мостом о камни около 17 раз. Я приложилась 4 раза. Леся делала невероятное - она, пока мы не увидели и не прогнали ее в машину, выкорчевывала булыжники и расчищала от них дорогу. Ей-богу, если бы у нее был с собой каток, она бы положила там асфальт.



Вновь - величие красоты тех мест.



Дорога обратно субъективно кажется быстрее, хотя по времени может занимать столько же. Мы карабкались по камням, выбирали невероятные маршруты объезда булыжников. Я проверила и сполна оценила свое новое сцепление от Камминса: перед выездом мне многие сказали, что сцепление плохое, очень нежное и начинает гореть при легкой нагрузке. Не знаю, не знаю. Либо я настолько хорошо умею обращаться с нежным сцеплением, либо сцепление от Камминса – очень хорошее. Но порою насиловать мне его приходилось знатно, особенно в те моменты, когда я трогалась в очень крутой подъем, одновременно заезжая колесами на булыжники. И запаха паленого сцепления не было ни разу!

Мы добрались до вершины Теплого Ключа, до голубого озера. Спуск с перевала дался совсем легко после таких приключений.
На спуске мы встретили компанию из трех Нив: двух «Шевроле» и одной обычной трехдверной, они поднимались вверх. Обычная Нива стояла заглушенной и остужалась – у нее вскипел антифриз. Проехать мы все равно не могли, поэтому поболтали с нивоводами, Леся внимательно изучила поднимающиеся Шнивки, сравнила их со своей – они были, как минимум, лифтованными. Когда трехдверная Нива остыла и завелась, мы начали сложную операцию по разъезду на узком перевале, когда с одной стороны – каменисто-земляные стены, а с другой стороны – обрыв. Я и Патриот максимально близко прижались к стенам, а Нивы аккуратно проползли мимо нас в подъем, максимально придвинувшись к пропасти.

Двигаемся, чтобы пропустить компанию Нив.


Разъезжаемся.


Мы продолжили спуск и вскоре вернулись к аилам.
Время было не сказать, чтобы сильно позднее - на улице было еще светло. Кто-то побежал купаться в горячих источниках, мы же с Сашей зацепились языками с двумя путешественниками на четвертом «Паджеро» - мужем и женой. Душевным разговор получился, видимо, потому что они тоже были из Москвы – проговорили мы с полчаса точно, они расспрашивали нас про Укок, про наш маршрут, про машины, мы, в свою очередь, интересовались, как и почему их занесло именно сюда.
Заодно узнали у хозяина аилов, не проезжала ли тут машина с подмосковным регионом 750, а то мы номер на Укоке нашли. Хозяин сказал, что такой машины здесь не видел.

Когда наши ребята вернулись с горячих источников, мы как раз разгружали Шниву и раскидывали вещи по всем трем машинам. К нам подошли другие жители аилов и поинтересовались, как дорога на Укок, а то они завтра тоже планируют туда ехать и вот думают, проедут ли они туда на Субару Форестер, или лучше ее оставить и поехать только на Террано. Рассказали им все свои сегодняшние впечатления.
Я вдруг поняла, как же мне нравится вот такое спонтанное общение совершенно незнакомых друг с другом людей, оказавшихся в интересных и живописных местах далеко от дома. Такое общение всегда случается в дальних поездках, и оно оставляет на душе только позитивный осадок. Может быть, потому что у всех еще свежи впечатления от пережитого – ведь приключения случились только что! И люди искренне делятся друг с другом своими самыми сильными эмоциями, только что пережитым или тем, что вот-вот планируется, и именно такое общение еще больше настраивает на добрую и открытую волну...

Пока не стемнело, мы решили ехать в Кош-Агач. Дорогу знаем, Кош-Агач совсем близко – долетим!
Попрощались с нашими новыми собеседниками, попросили москвичей с «Паджеры» передать «привет» челябинскому «Ниссану», на котором едут муж, жена и трое детей, от Шнивы и двух УАЗов, если вдруг они этот «Ниссан» здесь увидят, ведь он тоже планировал ехать на Укок. И после этого мы стартовали в сторону Кош-Агача.
Кто же знал, какие приключения ждут нас в эту ночь...

Но немного вернусь к Укоку. Получила ли я то, что ожидала от этого плато? Почувствовала ли я его, ощутила ли я его сполна?
К сожалению, нет.
Сейчас я понимаю одно: на путешествие по плату Укок нужно полноценных дня три, а то и все четыре. Иначе получается так, как получилось у нас: мы сполна прочувствовали перевал Теплый Ключ, сполна познали все его ужасы и прелести, но вот плато Укок – мы лишь заглянули на его краешек, чуть-чуть прикоснулись к его величию и его загадочности... и совершенно его не узнали и не ощутили. Мы побывали на самом его краю, на кромке, на входе. Мы потоптались на пороге и, увы, поехали обратно. Поэтому сказать я могу одно: я была на Укоке... но я не увидела Укок.
Жалею ли? Бессмысленно. Просто на будущее ставлю себе галочку о том, что если жизнь вновь занесет меня в те края, то надо будет выделить те самые полноценные три дня, чтобы провести их на высокогорном плато.
Тем не менее, кое-что я все-таки увидела. Я увидела Теплый Ключ, увидела снежные горы, прикоснулась к кусочку Укока. В этих местах есть что-то особенное. Однозначно - оно того стоило...

А теперь вновь – про наши ночные приключения на пути в Кош-Агач.
Ведь именно в ту ночь началась вторая часть наших трудностей, теперь под названием «Ехали как-то три машины с Алтая...».
Итак, после спуска с Теплого Ключа у нас было много сил и хорошее настроение, поэтому мы решили, мол, а чего, еще только 19 часов вечера, а погнали-ка мы в Кош-Агач. Тем более, до него тут всего лишь 100 километров, да еще и по дороге, которая после Теплого Ключа покажется нам хай-вэем.

И мы погнали.
Поначалу нам ехалось неплохо, правда, в салон моего Хантера ужасно тянуло выхлопом. Звук двигателя из-за дыры в выхлопном тракте напоминал громогласный звук трактора, а остальные экипажи смеялись, что у меня прямоток и прибавка в мощности минимум 10 лошадей. Мы открыли все форточки Хантера, чтобы салон продувало. Чехол рычага КПП был примотан красной изолентой, чтобы из-под него не тянул в салон дым. На рукоятку КПП какая-то добрая душа приклеила квадратик изоленты и назвала его «большой красной кнопкой».

Вскоре мы выехали на «главную дорогу», на основную гравийку, идущую из Беляшей в Кош-Агач. Стемнело, наступила ночь. В какой-то момент мы обогнали медленно едущий на аварийке трактор – запомните его, он сыграет важную роль в этом повествовании. Остановились возле трех голосующих УАЗиков с 22 регионом, они ехали из Джазатора, на который вышли с Укока, и у них закончился бензин. Бензин как раз был у нас в канистре, поделились с ребятами, после чего они упорно спрашивали наши номера телефонов, чтобы в дальнейшем встретиться на заправке в Кош-Агаче и вернуть отданные литры. Леся сказала, что не надо, все равно мы пока сами точно не знаем, когда будем в Кош-Агаче и какой у нас дальше будет план (ох, как она была права!), а добрые дела на дороге надо делать просто так, сегодня мы помогли, завтра нам помогут.

Пока мы стояли, нас обогнал тот самый трактор на аварийке.
Попрощавшись с ребятами на УАЗиках с 22м регионом, мы полетели дальше, опять обогнав тот самый трактор.

Мы летели хорошо и спокойно, Шнива неспешно катилась, Патриот пытался потерять какую-нибудь запчасть, я пыталась бороться с газовой камерой внутри Хантера.

А километров за 80 до Кош-Агача у Патриота пробило колесо.
Порез оказался боковым и не поддался ремонту. Мы сняли с крыши Хантера запаску, она оказалась чуть-чуть другого размера и имела совсем другой протектор, но делать было нечего – поставили ее на Патриот. Пока мы меняли колесо, а я проветривала салон Хантера, возле нас остановился тот самый трактор на аварийке, тракторист подошел к нам и спросил, нет ли у нас вот такого клинового ремня, а то у него порвало ремень на помпе и он вынужден очень медленно ехать, останавливаясь для того, чтобы остудить двигатель. Однако именно клиновых ремней у нас не было – у нас-то все двигатели работают на поликлиновых... Поэтому мужчине мы ничем помочь не смогли, он сел в трактор и грустно потащился дальше.

Когда мы поменяли колесо, мы вновь поехали в сторону Кош-Агача и опять обогнали тот самый трактор.
- Наконец-то мы его обогнали, - сказал Ильмир. – Думаю, он больше нас не догонит. Сколько можно-то с ним постоянно встречаться.
Учитывая, что случилось потом, мы попросили Ильмира больше ничего такого не говорить, а то слишком пророческими получаются у него фразы – то Патриот у него хорошо по грязи летит, то трактор нас больше не догонит...

Потому что километров за 60 до Кош-Агача у Патриота пробило второе колесо.
Запаски у нас закончились, т.к. я с собой запаску не брала, а у Шнивы был 15 радиус, который не лез на Патриота. Мы попытались что-то сделать жгутами – никак. Было темно, холодно и голодно. Ребята ковырялись с колесом, пытаясь вставить несчастные жгуты, которые все равно пропускали воздух. Я опять проветривала свою холодную газовую камеру. Почему газовую – понятно, а вот холодной она была, потому что печку я включать не рисковала, ведь забор воздуха шел из-под капота, куда валил выхлоп. Вера порезала колбасы, сделала бутерброды. Леся пускала желающих погреться в теплую Шниву. Хотелось спать. Очень-очень хотелось спать. Всем.

Жгутами мы ничего не смогли залатать. У Леси обнаружилась забавная штука для ремонта покрышек – какой-то гель или пена, которую надо было залить через вентиль внутрь шины, и якобы эта пена изнутри заклеивала дырку. Попробовали влить внутрь покрышки пару баллончиков – не помогло.
В конце концов, приняли следующее решение: Шнива взяла одно из пробитых колес Патриота и полетела с ним в Кош-Агач искать круглосуточный шиномонтаж, чтобы залатать там колесо, а затем вернуться с ним. Позже Леся рассказывала, что слишком торопилась и ее занесло на очередном повороте, и занесло покруче, чем меня в прошлый день: она сделала оборот вокруг своей оси и едва смогла остановиться возле обрыва... После этого Леся ни разу не превысила скорость в 60 км/ч.

Два наших экипажа – Патриот и мой Хантер – остались вдвоем и решили пока что пытаться добраться до Кош-Агача методом системы "пит-стоп".

Выглядело это так.
Мы взяли колесо с боковым порезом, поставили его на Патриота. Далее происходило следующее: в колесо втыкался компрессор, который качал шину примерно до 2-2,5 атмосфер. К тому моменту Андрей в полной готовности сидел за рулем. Когда стрелка манометра подбиралась к нужной цифре, я давала команду, выключала компрессор, отсоединяла шланг от вентиля, а Ильмир скидывал провода с аккумулятора и захлопывал капот – это занимало секунды 3. Хлопок капота был условным сигналом, после которого мы с Ильмиром и компрессором отпрыгивали в сторону, а Патриот рвал с места и мчал на скорости 100км/ч максимально возможное расстояние. После того, как Патриот улетал в горизонт, мы с Ильмиром шли в проветренный Хантер и неспешно катились следом, догоняя Патриот на очередной остановке, которую он делал, когда колесо спускало и он больше не мог ехать. На удивление, Патриот умудрялся таким методом пролетать расстояние километров в 10. На остановке все повторялось: мы накачивали колесо до 2 с небольшим атмосфер, я выключала компрессор и отсоединяла шланг, Ильмир скидывал клеммы и захлопывал капот, а Андрей рвал с места и мчал вперед, пока колесо вновь не спускало в ноль...

В какой-то момент, следуя за улетающим вдаль Патриотом, мы вновь обогнали тот самый трактор на аварийке. Глядя на него, вспоминая покалеченный Патриот, ощущая газовую камеру в Хантере, Вера выдала:
- Какая-то трасса инвалидов, ей-богу...

На погранзаставе у нас опять проверили паспорта. Я пристала к пограничнику с вопросом, не проезжала ли тут машина с таким-то номером и 750м регионом, ведь у него наверняка есть данные обо всех въезжающих и выезжающих автомобилях. Пограничник сказал, что пойдет посмотрит. Сходил. Посмотрел. Вернулся, ответил, что такая машина проезжала, но обратно пока не возвращалась. Я обрадовалась и отдала номер пограничнику с просьбой передать его машине, когда она поедет обратно. Надеюсь, владелец из Подмосковья и его подмосковный номер нашли друг друга на далекой погранзаставе где-то за Кош-Агачем в Республике Алтай.

А мы продолжили движение в режиме пит-стоп.
Патрик летел со спускающим колесом. Я летела на своей газовой камере.
За 20 километров до Кош-Агача на очередной остановке колесо отказалось накачиваться. Диск стал квадратным, компрессор дул 2 очка в пустоту, а шина как лежала плоскостью на земле, так и продолжала лежать. Мы смотрели на плоское колесо уставшими и заспанными глазами. Мы хотели спать, спать, а потом еще раз спать. А чертово колесо лежало плоскостью на земле и отказывалось становиться круглым.
Хорошо, что к тому моменту появилась сотовая связь!
Вызвонили Шниву.
Выяснили, что Шнива не нашла никаких шиномонтажей и сейчас пыталась найти хоть какую-нибудь работающую в это время гостиницу. Сказали, что мы в 20 километрах от села, попросили вернуться и привезти пробитое колесо, которое она забрала.

Экипаж Шнивы вернулся, сказал, что все-таки нашел гостиницу, в которой нас ждут. Привез колесо, которое мы поставили на Патриот. Мы вновь поехали в режиме пит-стопа. Ребята к тому моменту несколько раз успели поинтересоваться, как я себя чувствую в газовой камере, и не надо ли сменить меня за рулем. Заверила, что все нормально, а спать я хочу, потому что ночь на дворе, а не из-за отравления. В какой-то момент я даже порадовалась, что у меня дизель, а не бензин – ведь в выхлопе дизеля содержание угарного газа вроде как сильно меньше, а, значит, у нас с Ильмиром больше шансов добраться невредимыми.

Пит-стопы мы отработали до автоматизма, лишь один из них получился у нас не очень хорошим. Ильмир захлопнул капот раньше времени, Патриот покатился, а я еще не успела снять шланг с вентиля.
- Стой, стой!!! – это закричал Саша.
Андрей ударил по тормозу, еще секунда – я сняла шланг.
- Езжай!
Андрей жмет газ, Патриот начинает разгоняться, и тут мы видим, что у него нараспашку открыта дверь багажника.
- Стой, стой!!!!! – это закричали мы все вместе.
Андрей вновь ударил по тормозу, да так резко, что от торможения дверь багажника с разгону захлопнулась самостоятельно с громким клацающим звуком.
- А... Езжай!
- Вы там посмотрите… - донеслось по рации от удаляющегося в темный горизонт Патриота, - ничего ли у меня не вывалилось из открытой двери.

То ли за два, то ли за три «пит-стопа» мы наконец-то добрались до забронированной гостиницы «Расул». На улице начинало светать. А сил у нас осталось только на то, чтобы рухнуть спать, отложив все оставшиеся проблемы на завтрашний день...